Пчелоград. В.С. Гребенников. Знамя (Исилькульский р-н, Омской обл.), 30.05.1978

Пчелоград

В глубине самого большого и самого густого леса, находящегося на территории энтомологического заказника совхоза Лесной, есть очень маленькая — не более шести квадратных метров — потаенная полянка. Здесь, в лесной глуши, нет ни высоких трав, ни ярких бабочек, ни даже муравьев. Вернее, один муравейник когда-то очень давно тут был, но когда вокруг поднялся густой осинник, превратившийся в лес, чем-то не понравившийся шестиногим охотникам, хозяева бросили свое жилище и куда-то переселились. Опустевший древний муравейник осел, пророс травами и стал просто большой кочкой, казалось бы, безжизненной, уныло возвышающейся на никому неведомой крохотной полянке.

Но ранней весной я заметил: над кочкой вьются маленькие серые пчелки. Полетают над ней, опять сядут.

Я заподозрил: в холмике том, что был некогда муравейником, теперь поселение коллетов. Через некоторое время догадки мои подтвердились: на склоне бугра появилось несколько отверстий с небольшими земляными отвалами: пчелы углубляли свои подземные жилища и готовили новые. Очень хотелось хоть немного вскрыть холмик, поглядеть, каковы постройки маленьких трудолюбивых землекопов, Но- заповедность! Хорошо бы найти хоть одно такое гнездышко коллетов где-нибудь в другом месте, вдали от заказника! И тут вспомнил — ведь есть такие гнезда! На землях плодопитомнического совхоза, что неподалеку от Исилькуля, много лет назад корчевали пни, освобождая поле для посадок. Огромные, разлапистые выворотни лежали на краю поля. Один, из них облюбовали пчелки, именно такие, как в старом муравейнике заказника. Тем летом, когда я обнаружил эту колонию коллетов в выворотне, я не стал ее беспокоить: уж очень был занят шмелиными делами. А после вспомнил про пчелоград в коряге: ведь надо же в конце концов узнать, как устроено жилище таких же самых коллетов, которые поселились в заказнике.

И вот я на месте. Лето уже давно позади, рваные, темные облака сплошными рядами быстро бегут по небу, холодный резкий ветер несет то мелкие снежинки, то колючую крупу. Скоро зима... У пчелиного пня безжизненно и пусто, дырочек-летков не видно. Неужто заселенный пчелами слой почвы уже осыпался и пчелиный городок погиб? Устроившись на кучу опавшей листвы, которую ветер согнал под пень и уже припорошил снегом, я достаю нож и тихонько начинаю срезать пласты земли с откоса. И вот победа: после третьего среза почва становится похожей на ноздреватый сыр — это коридоры пчелиных жилищ. Значит — цел пчелоград!

С осторожностью вскрываю подземные галереи. Они сложны, перепутаны, огибают мелкие и средние корешки дерева, чем очень затрудняется моя работа.

Приходится достать блокнот и после каждого среза почвы, после каждого обрезанного корня делать точные зарисовки, чтобы из массы гнезд выделить хотя бы два таких, устройство которых можно увидеть и понять, а содержимое, по возможности неповрежденное доставить в лабораторию.

Галереи коллетов оказались отделанными тончайшей прозрачной пленкой, но достаточно крепкой: при осторожных раскопках большие отрезки этого канала оставались целыми, наподобие пластиковых трубок. Постепенно я извлекал их и укладывал в коробку с ватой точно в том порядке, как они были сделаны пчелой. Из чего делает пчела такой странный и красивый материал, напоминающий тончайший целлофан? Домашние пчелы, например, выделяют воск для строительства сотов специальными железами, расположенными на нижней части брюшка. А вот коллеты поступают иначе: вырыв вот такие подземные помещения для своих детишек, они тщательно отделывают, выглаживают их стенки, а потом обмазывают их особым веществом, выделяемым изо рта. Чудесная штукатурка эта тотчас твердеет на воздухе — именно твердеет, а не высыхает, так как после этого пленка совершенно нерастворима в воде. Такое свойство ее необходимо для полной изоляции корма и личинок от влаги: ведь во время сильных дождей земляной откос с гнездами коллетов пропитается водой насквозь, пища, заготовленная матерью, заплесневеет, а стенки жилища оплывут и обвалятся. Лишь водостойкая прочная отделка стенок и полная герметизация личиночьих каморок спасает потомство пчелы от любых невзгод.

В одном гнезде находилось восемь ячеек-каморок для пчелиной молоди, в другом — пять. Ячейки располагались последовательно в главных коридорах, а некоторые — в боковых отнорках, но в этом случае отделялись от основного хода плотной земляной пробкой. Каждая ячейка была запечатана матерью чрезвычайно добросовестно: плотно загорожена пленчатыми крышками, да не одной, а двумя, между которыми была просторная воздушная прослойка. Столь сложная работа, вероятно, имела важный биологический смысл, а какой — пока сказать затрудняюсь.

В каждой ячейке — аккуратном целлофановом домике — находилось по толстой белой личинке, почти доевшей запас медвяного теста — смеси цветочной пыльцы и нектара. Содержимое ячеек было очень хорошо видно через тонкую прозрачную пленку, и поэтому я без труда дома наблюдал, как личинки превратились в куколок, а потом и во взрослых пчелок — это произошло уже на следующее лето. Когда они выбрались из своих келий, удалось установить, что пчелы эти относятся к виду коллет-Дэвиса — опылителю диких сложноцветных, крестоцветных и зонтичных, гнездящемуся только в крутых склонах. А в наших исилькульских краях, ровных как стол, нет таких склонов. Вот и приходится самкам коллета Дэвиса искать хотя бы маленькие неровности, откосы которых приближались бы к вертикали.

Много же километров, наверное, пришлось облететь предкам тех коллетов, которые нашли маленький бугорок, затерявшийся на крохотной поляне в лесной глуши! Но они нашли его, и, будто бы предвидя, что земли эти станут заповедными, основали здесь потаенный пчелоград, в глубинах которого в аккуратных каморках, отделанных нежнейшей гладкой пленкой, каждый год воспитываются новые и новые поколения маленьких тружениц.

В. ГРЕБЕННИКОВ,

энтомолог.