Реликтовая степь. В.С. Гребенников. Знамя (Исилькульский р-н, Омской обл.), 30.04.1991
Реликтовая степь
Глядя на этот снимок, можно подумать, что мы с пятилетним внуком Андрюшей для чего-то раскрашиваем... природу... И это, в общем, так, только природа это не совсем настоящая, а изображается внутри специального помещения. О начале работ над нашей Степью
газета писала несколько лет назад. Назвали мы ее поначалу Целинной степью
, но потом переименовали: уж очень исказился за последние десятилетия смысл русского слова целина, что раньше обозначало совершенно нетронутую землю. Замыслили мы ее как ландшафт окрестностей Исилькуля, и предстояло собрать массу фотоэтюдного и другого материала, который затем закомпоновать и на земле, и на небе, да не просто как есть (вернее, как было), а при одновременном сохранении художественной образности и полной научной достоверности. Высокосложной живописью предстояло закрыть 140 квадратных метров, и не на одной плоскости, а внутри 26-гранника, по возможности приближающегося к сфере (то есть у нас получается не панорама, а сферорама).
И несмотря на то, что многие обстоятельства надолго отвлекали нас от этого, как я теперь считаю, главного дела (работа с насекомыми-опылителями, изыскание средств на материалы, аренду помещения и многое другое), все равно работа над сферорамой двигалась. Сейчас, в общей сложности, живописью, в различной стадии проработки, покрыта четвертая, если не больше, часть нужной площади.
... Пышное луговое разнотравье переходит в серебряную ковыльную степь: проем, в который вошел зритель, если он обернется назад, вдруг... исчезает, и превращается
в тропинку, ведущую к далекому-далекому горизонту, где просматривается стая дроф эти театральные
находки у меня еще от сцены исилькульского клубу железнодорожников, которому я благодарен и по сей день (там же, кстати, родилась и художественная школа). К специфическим иллюзииям
можно отнести и парящего под облаками орла, и стайку бабочек-голубянок, совершенно естественно не могут отличить и специалисты! порхающих над кустом дикого горошка, и нарочитое искажение с растягиванием, перекрашиванием изображений трав, кустов и деревьев с тем, чтобы, когда окажешься на смотровой площадке, они вдруг выпрямились, поднялись вверх и создали полную иллюзию сочных прямых растений с цветами и насекомыми на них.
Читатель знает, что я в основном художник-анималист. Действительно, изображения моих любимцев и других зверушек уже сейчас наполняют многие уголки сферорамы. Но ведь основу основ тут составляют растения приходится по совместительству
делаться и геоботаником. И очень пригодились астрономо-геодезические знания (увлечение исилькульской же юности), без которых вписать весь видимый отсюда мир в замкнутый сложной формы многогранник было бы невозможным. Не обойтись было и без метеорологии, изучить типы облаков, на какой высоте держатся те или иные их виды, куда и как отбрасывают тени. Да и само небо должно быть захватывающе-красивым и с мощными кучевогрозовыми массивами, и с ритмичными барашками
высококучевых облаков, и с прихотливыми изящными мазками перистых — и все это тоже без нарушения научной достоверности (а писать верхние зенитные
ярусы с помоста ох как трудно!).
Одна из сторон смотровой площадки выходит на влажный лесной луг с грибами, мхами, лесной геранью, папоротниками, темными таинственными закоулками. А у изображения ближней березы вершина доходит чуть ли не до зенита, и нужно сделать так, чтобы самые ближние ветви, написанные в четырех метрах от площадки, кажущиеся образом, почти касались лица. Вроде получается.
Влажная ягодная луговина спускается к низине с кипреем, рогозами, другими водными растениями, с небольшим обрывчиком, который облюбовали многочисленные земляные пчелы. Правее солоноватое озеро, над синью которого вдали мерцают в движении стаи куликов и уток. Еще правее и ближе к нам солончак с красноватыми солянками, сизыми полными лужайками, кустиками солончаковых астр. Еще ближе будет нора суслика: запищит резко, на пару секунд высунется столбиком
и снова спрячется.
Еще правее далекие и близкие березовые колки, ивняки, царство таволог, зонтичных и сложно цветных. На них уже рассыпались изумрудами и рубинами жуки, бабочки, осы-блестянки. Особое внимание привлекает огромный красавец-аполлон бабочка из Красной книги, уже давно вымершая в Исилькульском районе.
Вот так мы и увековечиваем родные края — я, автор этих строк, дочь Ольга, сын Сергей, и как видите, четвертый член нашей бригады — внучок Андрюша.
Главными поставщиками натуры по-прежнему остаются заказник совхоза Лесной
(решением горисполкома он преобразован в памятник природы), пункты экологических троп совхозов Украинский
и Мичуринский
. Этим летом здесь предстоит основательно поработать. Пусть потомки знают, какой замечательной, совершенно своеобразной была исилькульская прерия
еще в сороковых-пятидесятых годах. Но все чаще приходит мысль: справедливо ли, логично, что сугубо исилькульское монументальное произведение сотворяется совсем далеко оттуда, под Новосибирском?
И если в Исилькуле когда-нибудь появится свой музей (последние годы я в этом, увы, разуверился не до музеев сейчас всем...), то очень не худо бы два-три фрагмента нашей сферорамы скопировать, пусть в виде больших картин, для земляков.
Ну а пока приглашаю исилькульцев-природолюбов, преподавателей и учащихся художественной школы, педучилища, станции юннатов приехать посмотреть на нашу работу.
В. Гребенников
