Шмелиная страна. В.С. Гребенников. Юный натуралист, 1978, №9, с.22-25

Шмелиная страна

Если вы поедете из Омска на запад — скажем, на Урал, не поездом или самолетом, а на автомашине, то она помчит вас по прямой как стрела автомагистрали Омск — Челябинск. Помчит через безбрежные пшеничные поля, мимо больших и малых березовых колков, совхозных поселков с аккуратными домиками, мимо ферм, за которыми по голубеющим у самого горизонта степным просторам мерцают пестрыми пятнами далекие стада животных.

Часа через три впереди покажутся высокий силуэт элеватора, фабричные трубы, вышки железнодорожных фонарей, большие и малые дома. Это Исилькуль. Каждую весну тянет меня в эти ставшие родными края с их скромной красотой, особенно в ту пору, когда у подтаявших сугробов и студеных лужиц ивы уже распустили свои душистые мохнатые сережки и над ними хлопочут, жужжат, порхают первые вестники сибирской весны: басовитые мохнатые шмели, полосатые мухи-сирфы, дикие пчелки всех размеров, весенние бабочки — крапивницы, лимонницы, углокрыльницы.

Влечет меня в далекие исилькульские края и жарким летом, когда на уютных полянах тесно душистым шапкам и гроздьям разнообразных цветов. А сколько интересных встреч с насекомыми! Тут переливающиеся всеми цветами радуги осы-блестянки, жуки-листоеды, разнообразные мушки и многие-многие другие обитатели цветущих травяных джунглей!

Хорошо в этих краях и золотой осенью.

Дикая пчела Антофора зависла над цветком льнянки.

Проехав за Исилькуль десятка полтора километров, притормозите у дорожного столба с цифрой 153.

Почему именно на сто пятьдесят третьем километре? А вот почему. Остановились? Теперь посмотрите влево от автострады. Метрах в трехстах увидите оградку вроде тех, которыми обносят пастбища: деревянные невысокие столбы и несколько рядов проволоки. Но за оградой не пастбище, а лес и поляны с высокими травами. На некоторых столбах ограды — щиты, на них какие-то надписи. Подойдем поближе. На металлическом щите четкими буквами выведено: Совхоз Лесной Омской области. Заказник полезной энтомофауны. Запрещен проезд, покос, сбор ягод и грибов. За оградой пышно разросшиеся травы, которых явно не трогала коса много лет, живописные колки, между ними просматриваются чуть холмистые поляны, усеянные цветами.

Вы у границы первого в стране заказника, где взяты под охрану... насекомые. Да, именно ради этих крохотных полезных существ Омский облисполком по просьбе ученых-энтомологов в 1972 году принял официальное решение об организации заказника площадью 6,5 гектара на земельном участке совхоза Лесной. Теперь здесь не косят и не топчут зря травы, даже не убирают старые мертвые деревья: в них гнездятся полезные муравьи, осы, верблюдки, разнообразные дикие пчелы. Но главный объект охраны в необычном заказнике — шмели.

Как и почему возник этот заказник?

На мотовелосипеде я разъезжал по лесам и полям с сачком, блокнотом и другим нехитрым энтомологическим снаряжением. Как сейчас помню этот день — 21 июня 1969 года. Поляны, переходящие одна в другую, манили в глубь леса. С сыном Сережкой мы укатили далеко от жилья, вокруг ни души. И вдруг сынишка кричит: Смотри, собака! Смотрю влево, а там вовсе не собака, а лиса! Громко и странно тявкая, бежит не торопясь рыжая, на нас поглядывая. Думаю, уводит от норы. Соскочил с велосипеда. Решили мы ее обхитрить: побежали в разные стороны, чтобы потом сойтись на той поляне, где она тявкает. Но куда там! Рыжей и след простыл. В погоне за лисой мы выбежали на слегка всхолмленную поляну. Да какую! Лиса мгновенно была забыта, когда я оказался по пояс в высоченных густых травах, небывало сочных, густо и разнообразно цветущих, никем не топтанных. Всюду на красных, желтых, синих цветках чин и горошков, на белопенных и кремовых шапках таволги и зонтичных, на розовых стрелках подорожников, на лиловых гроздьях шалфея сидели шмели. Да столько! Большие и малые, серые, рыжие, пестрые, они с коротким гудением перелетали с цветка на цветок, копались в них, перемазавшись в цветочной пыльце. Потом, повиснув в воздухе, сгоняли цветень с мохнатого тела на лапки в золотые шарики обножки — спрессованной пыльцы, служащей кормом для личинок. Цветочная поляна гудела от великого множества маленьких трудяг, вдохновенно и умело совершающих свою, судя по всему, очень важную для них работу.

Но важную не только для них. Здесь, на шмелиной поляне, сразу было видно, что эта работа нужна и растениям: перемазанные в цветочной пыльце шмели перелетали с цветка на цветок, значит, пыльца, попавшая на насекомых с тычинок одного растения, переносилась ими на пестик другого — происходило перекрестное опыление, гарантия того, что у цветка образуются семена. Шмели помогали травам размножаться, травы же снабжали насекомых сладким нектаром и вкусной пыльцой — кормом для личинок.

Вот тут в те минуты я вдруг полно и глубоко осмыслил то, что вроде и помнил по школьным учебникам, но до сознания это в общем и не доходило: цветы-то созданы не просто для украшения природы и не для услаждения взора людей, а вот для них, для насекомых. Только потому они ярки, пахучи, наполнены сладким нектаром, что иначе не привлечешь крылатых тружеников. Без насекомых-опылителей многие цветущие растения попросту не дадут семян. Без цветков же с их нектаром и пыльцой в один сезон вымрут и шмели, и пчелы, и многие другие представители удивительного и сложного мира насекомых.

Вот вам нагляднейшая картина тесных, но хрупких экологических связей насекомых с растениями.

Почему хрупких? А потому, что сюда, на эту поляну, в ближайшие дни приедут косцы, под свистящими косами которых полягут цветущие травы, и обездоленные шмелиные семьи перейдут на голодный паек. Но еще хуже придется тем, кто построил гнезда не под землей, а на поверхности. Такие гнезда в виде кочки из мелко искрошенной листвы и сухой травы непременно погибнут, срезанные косами и затоптанные людьми. И это, как правило, в то время, когда в шмелиных семьях еще не выплодились молодые самочки — будущие продолжательницы рода. Эстафета шмелиных поколений прерывается, шмелей становится все меньше и меньше.

Стрекоза Эналягма хватает на лету шведскую мушку.

Это давно уже вызывает справедливую тревогу ученых, подсчитавших, что в зоне земледелия количество шмелей сократилось во много раз. И если не принять срочных мер, насекомых этих придется заносить в Красную книгу. А ведь шмели очень нужны сельскому хозяйству для семеноводства клевера: из его узких глубоких цветочных трубочек охотнее всего достают нектар своими длинными хоботками именно шмели. Домашние пчелы, у которых хоботок короче, работают на клевере неохотно и куда медленнее. Чем больше шмелей побывает на клевере, тем и семян, очень нужных сельскому хозяйству для новых посевов этого ценного корма для скота, образуется больше.

Мне встречались научные статьи, в которых энтомологи давно уже высказывали мысль, что для вытесняемых человеком ценных насекомых неплохо бы устраивать маленькие охраняемые участки — этакие насекомьи заповеднички и заказники, где не косили бы травы, не пасли скот, не тревожили гнездовья насекомых. И еще очень важно, чтобы ядохимикаты, применяемые для борьбы с вредителями на полях, не попадали на эти участки.

Тогда-то на дальней цветочной поляне под многоголосое гудение шмелей и родилась у меня мысль: организовать здесь энтомологический заказник.

В первые годы после открытия шмелиной страны осуществить эту мечту не удалось. Наверное, слишком непривычным было слышать странные слова: заповедник для насекомых, заказник для шмелей. Заповедник для косуль или, скажем, заказник для зайцев — это разумно, но заказник для шмелей... И на шмелиных полянах и опушках продолжали косить траву на сено, после чего уголок становился лысым и мертвым.

Тем не менее, веские доводы ученых взяли верх, и в декабре 1972 года шмелиная страна была узаконена. Но еще за год до этого совхоз поставил ограду вокруг участка и построил уютный домик для научной работы. Каждую весну, зацепив эту полевую лабораторию трактором (домик сделали на полозьях), привозили ее к заказнику. В домике жили и работали многие месяцы и я, и студенты-биологи, специально приезжающие в заказник на практику из Новосибирского университета, Омского сельскохозяйственного и педагогического институтов.

Мы не только наблюдали жизнь обитателей заповедных теперь лужаек и рощ, а старались помочь насекомым чем можно. Для шмелей сконструировали специальные дощатые домики и закопали их в землю. По весне самки шмелей сами находили их, заселяли, и к концу лета во многих подземных квартирах гудели многочисленные шмелиные семьи. В пору сенокоса мы ездили по району, собирали потревоженные косцами гнезда, привозили их в заказник и селили в многоквартирные жилища для шмелей — столбы с навешенными на них деревянными домиками.

Для насекомых, гнездящихся в старых норках жуков-древогрызов и в полых сухих стеблях, мы сохраняли мертвые деревья и сухие травы.

Делали для них специальные гнездилища: пучки трубок из тростника, привязанные к деревьям и кустам или просто положенные на землю. Во многих камышинках селились одиночные пчелы и разнообразные мелкие осы. Они натаскивали в свои цилиндрические каморки множество парализованных ударами жала тлей, цикадок, мух, гусениц, листоверток и другую живность. Большая часть этого меню значилась в списках вредителей сельского и лесного хозяйства.

Взрослым же осам, наездникам, бабочкам корма хватало с лихвой: нетронутые теперь цветы одаряли их нектаром с ранней весны до поздней осени. И чтобы не помять пышно цветущие нектароносы, не наступить ненароком на маленький муравейник или чье-нибудь гнездышко, мы ходили только по специальным тропинкам.

Так прошло несколько лет. Наши опыты по сохранению и размножению шмелей были одобрены учеными, а новая форма охраны природы — заказники и микрозаказники для насекомых и другой мелкой живности — получила признание и широкое распространение. Теперь микрозаповедники для насекомых есть в Воронежской, Иркутской, Новосибирской областях.

А первая у нас официально признанная страна шестиногих продолжает сохраняться, зарастать пышными травами, многочисленным помощникам земледельца — шмелям, пчелам, наездникам, муравьям, стрекозам, осам, но и просто безобидным красивым бабочкам, жукам, кузнечикам, орехотворкам.

Оса Сфекс тащит в гнездо парализованную кобылку.

Кто знает: не замани нас тогда лисица на поляну, проехали бы мы мимо нее и не узнали о существовании природного шмелепарка.

Спасибо тебе, рыжая плутовка!

В. Гребенников,

энтомолог

Рис. автора